ЦЕЛОВАННОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ

Катерине Б.

Я дарю своей любимой ожерелье.
В нём самоцветы дивные и крепкая любовь,
Что на всю жизнь, но бывает как мгновенье,
И чередуют счастье и сердца боль.

Каждый камень лобзаньем посвятил тебе, любимой.
Ты уж прости, коль с разным счастьем поцелуй,
Камни, говорят, всё осязают — одни хранят лютые зимы,
Иные — солнце с морем иль ливней струи.

Само собой чаю — ты любишь эти камни
И веруешь — они берегут судьбу,
Но ожерелья расцелованные губами,
Я не дарил пока что никому...

>

ТИМУРУ ОТ АМУРА

В Мире животных существуют виды

Зверья — не родня козлам.

Заруби на носу: естество индивида —

Не смердеть козлом, словно срам.

Но Мать-Природа почивала, видно,

Когда творился козлиный этот род.

Однако знай: это им обидно,

Когда козлы не влезли в огород.

ГНОМ

Выбрался гном из своей норы,

Взойдя на горку молвил: «Пришибу лягушку,

Что свалила в домик стружку

И не хило залила воды.

Да вдобавок бултыхнула облака...

Как ни гляну в небеса, так о том мечтаю —

Будто в тридесятом царстве убиваю

Лягушачью стаю, и не содрогнулася рука.

Она, спору нет, сокрыта, как всегда...

Но и я подрос маленько — пять сантиметров

Плюс ещё пару-тройку миллиметров...

Всё же, до балды мне та вода.

Пусть уж льётся под грохот гроз,

Квакушкам она ведь, словно мать родная...

И в болотной жиже утопая,

Думают,как будто посреди танцуют роз»...

Вода — водой останется всегда,

И не важно: живой иль мёртвой, но знают гномы —

Тот, кто гадит на пороге у своих хоромов —

Не войдёт внутрь дома никогда...

ПРЕДНОВОГОДНИЕ ГРЁЗЫ

Время быстро пробежало, унеслось...

Год минувший подытожил:

Что-то где-то не срослось,

Что-то где-то накопил.

Пулей всё умчалось, закружилось...

Год грядущий я прошу:

Всё, что безгранично мне желалось,

Жалуй, коли заслужу.

Приму за истину и проверю

Спустя годину в предстоящем декабре:

Обрету иль потерю,

Иль прибыток светит мне.

Вожделею всем нутром и уповаю,

Дабы мне достало сил:

Всё, о чём издавна со страстью я желаю,

В реальной жизни воплотил.

ЗОВИ — НЕ ЗОВИ!

Написано под впечатлением от фильма
«Не кричи «Волки!» / Never Cry Wolf»

Втихаря спрячу тебя ото всех

В закутках застылой крови,

На твои веки укроет снег

Леденящей маской: «Зови — не зови!»

А затем по капле отогрею себя

Быть может учую жаркую дрожь

От пламени, что под стать тебя,

От огненных лучей, с солнцем похожих.

Никто никогда, понимаешь, никому...

Не разузнать группу твоей крови,

Что случайно отряжает судьбу,

Внезапно произнёс: «Зови — не зови!»

НЕРАВНЫЙ БРАК

Случилось это на Канарах...
История, как этот мир, проста,
Коль описать всё с чистого листа
Про юных и безгранично дряхлых.

Она обожала книжонки почитать,
А он всё убеждал: «Держи «Амаро^*» —
Галантно и весьма старо,
Тебе ли оное не знать?»

Она брала фужер, стихи
В запой читала Омар Хайяма,
А он вопил: «Какие ямбы?
Мы так с тобою далеки!

Хореи милее для тебя,
Скверно кушаешь. На обед — омары,
«Амаро» с аккордами гитары,
Не утверждай, что не любя».

Она вкушала бутерброд,
Декламируя вирши, сама писала,
Назубок Омара знала —
В общем, бесхитростный народ.

История, как этот мир, проста:
У каждого из нас в голове свои Омары —
Извечная беда любой любовной пары...
Финал. И с нового листа.

Что теперь мне рассказать Амурам???

______________________

* Амаро (от ит. amaro — «горький») — травяной ликёр крепостью от 16 до 35%, один из популярных в Италии дижестивов. Получают путём мацерации (вымачивания) различных трав, число которых может исчисляться десятками. В немецкоязычных странах амаро соответствует сладкий краутерликер или горький биттер.
Наиболее популярные марки амаро (Amaro Averna, Amaro Lucano, Amaro Montenegro, Ramazzotti) были запущены в промышленное производство во второй половине XIX века. Многие производители утверждают, что амаро изготавливаются по старинному рецепту того или иного монастыря.
Амаро, настоянный на миндале или абрикосовых косточках, называется амаретто (ит. amaretto — «горьковатый»). Наиболее мягкие сорта амаро называются вермутом, самый горький амаро — фернет. (Цитата из Википедии)

НАИГРАЛИСЬ...

На премьеру «Весёлая вдова»
Воронежского театра оперы и балета...

Лицедейства финал, кулиса с шумом упала,
В театре хоть глаз коли и потухший свет.
В душе эйфория. А в партере реет запал,
Должно быть, то совсем не оперетта —
То играли дрянной водевиль.
Актёры столь смешны и убоги —
На балагане им место — играть там кадриль,
Но не на сцене в театре, будто то боги.
Однако... взрыв эмоций, овации — всё же содрогнулся зал,
Повторы «на бис!» — ведь они так старались,
Вновь взрыв рукоплесканий и занавес упал...
В момент настала тишина — артисты наигрались...

ВОЙНА ПОЛОВ

В очах твоих томагавков полёт,
В моих — триумф и призы за победу...
Если битва случится, то кто же умрёт,
И кто голову свою положит следом?

Однако горн зовёт — дан старт борьбы полов
За жизнь и смерть, где награда — победа...
Два канфара блаженства, безмятежный покров
Или всё-таки бойня, а с нею беды?

И вот спарринг завершён, булатный меч блестит,
Сталь вполне под стать доблести героя.
Два кубка призовых, но цианид туда налит...
Победителя нет, как и фурора... сгинул без боя...

СОЛНЦЕ

Солнце в пространстве вращаясь плывёт,

Луч устремляется к нашей планете

Восемь с немногим минут. Живёт

На Земле всё в ярком солнечном свете.

Солнце — и мать, и отец для нашей Земли:

Некогда взрыв разорвал раскалённые газы —

В сгустках материй родиться смогли

Девять планет, доступные лишь нашему глазу.

Где-то далёко, возможно, ещё люди живут,

Потерявшись в холодной пучине,

Несмышлёного брата с мольбою зовут,

Что жмётся к материнской пуповине.

Видно, Меркурию ласка с теплом

Всё же дороже бродячей дороги —

Здесь его близкие, здесь его дом

Есть и родитель, пускай очень строгий.

Старшие братья прикроют от бед,

Нежные сёстры помогут советом —

Вот так на Млечном Пути множество лет

Дружно взрослеют под солнечным светом.

В этот огненный шар заключён водород,

Вечного звёздного света добавил ему гелий.

Солнце — это жизнь. Людской род

Знает: общий родитель наш — Гений...

В ОБЪЯТЬЯХ МОРФЕЯ

1

За окном запоздалый вечер город укрывает.

Пишу курсовую. В тиши ощущаю, некто шепчет на ухо:

«Прервись, завтра допишешь!» Чую — засыпаю.

Но во сне ли это, то ли наяву — достигают слуха

Мистически дивные напевы.

Вдруг вижу облик великолепной Девы.

2

Когда-то видел я собранье лучших в мире изумрудов —

В сравненьи с Девой той их блеск никуда не годится.

Настолько обворожительно мила. Её губы —

Два нежнейших коралла, что взрастила водица

В недрах Эгейского мифического моря —

Не сыскать краше их во Вселенских просторах.

3

Трогаю руку её, как мальчик, смущаюсь.

Залились щёки нежнейшей краской сердолика —

Так созревают древесные плоды, нектаром наливаясь.

Уж мочи нет — глядеть не наглядеться этим ликом,

Лунность гаммой цветов, на перламутр похожей

Лучами играет по изнеженной коже.

4

Блистали звёзды россыпью алмазов

По просторам накинутой вуали.

Никогда не видел я столь близко глазом

То диво, о коем древние не раз писали.

Восторгу моему не было предела,

Дева бесшумно в истоме песню пела.

5

Лилась мелодия неземной колыбели,

Храню молчанье, чарами пленённый, да всё робею.

Но тут сказала Дева: «Ты, вероятно, знать хотел,

Я — Дева Сновидений и Любовь Морфея».

Вдруг стал понятен мне источник снов томимых,

И почему мы созерцаем в снах своих любимых.

ВЕТХИЙ ОТЧИЙ ДОМ

Отчему дому моего отца,
который теперь служит мне как дача......

Четыре ветхие стены

Нет и одной там больше,

От осени и до весны

Горчит, а будет ещё горше.

Источник света тускловат —

Он не подключён к светилу,

В нём есть каких-то сорок ватт,

А обещали сотню. Мило!..

Ступени лестницы скользят,

Но мы идём знакомым маршем,

Кто не жильцы, те к стенке в ряд,

А кто жильцы — идут за старшим.

И как-то странно без перил —

Скользит, но всем не до вопросов,

Зовёт родной адреналин,

А если нет, то смотрят косо.

Куда стремимся всей толпой?

К высотам с крышею чердачной?

Ведь может статься — вид иной

Предстанет пред глазами мрачно.

И что тогда нам до светил,

Которым не хватило мощи?

Он в этом доме и не жил,

Ему спускаться будет проще...

Четыре ветхие стены

Стоят, похожие на гетто,

В истории родной страны,

А мы с надеждой смотрим в будущее лето.

В качестве иллюстрации использовано случайное фото из сервиса Google-картинки

ЮПИТЕР

В далёком тёмном небе, в густых облаках

Восседает на царственном троне Юпитер.

«Бог богов», планета и Рима правитель

С рождения держит державу и посох в руках.

Был должен родиться небесным светилом

Но не сошлись при рождении звёзды,

Он уступил, но грохочет, словно тротилом,

Гневом своим на небесные вёрсты.

Спутников свита достойна дворца —

Там Ио, Ганимед, Каллисто, Европа...

Множество маленьких «деток» Отца

Зрит наблюдатель в глаз телескопа.

Сколько Юпитер интриг пережил?!..

Войны, дворцовые перевороты,

Мифов античных судьбу одолжил

Он у землян — их фантазий полёты...

Всё же красавец — небесный агат:

В атмосфере гряды аммиачных паров

Лихо проносятся, как царский парад

С алыми флагами, по воле вихрей-ветров...

ПРОГУЛКА ПО ВСЕЛЕННОЙ

Написано под впечатлениями от посещения
Московского планетария...

Хочу на звёзды посмотреть,
Да не с Земли — хочу на небо!
Однако как до них мне долететь,
Туда, где человек и не был?

Я скорость мысли подключу —
Она быстрей, чем скорость света.
Я над Землёй, ура! Лечу
На поиск звёздного ответа.

Четыре метра — потолок...
Вмиг в десять тысяч увеличу,
Я в атмосфере! Да, я смог!
Дышать непросто, но прилично.

И сорок километров враз
Я перемножу как задумал —
Я на Луне, без прикрас,
И с серенадою на струнах.

На том не кончился полёт,
Включаю снова скорость мысли.
И вот незримый звездолёт
От солнечной системы смылся.

Плутон малюсенький, из льда,
Остался точкой в небосводе...
Умножу в десять тысяч, да!
Центавра Альфа блещет вроде.

Вау! Какая красота! Ещё скачок —
Вот Млечный Путь, а вот его сердце.
Галактики блестит зрачок —
В нём Солнце в облике младенца.

Хотел я очень смелым быть
И в десять тысяч прыгнул снова!
Молчу! Хотя... уж лучше выть!
Вселенной центр, дыра, как дома...

САПФИР

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

Он один из двенадцати знаков спасенья —

Синий камень холодного звёздного льда,

Оберег для людей, чтоб исчезла беда,

Чтобы время настало с Абсолютом смиренья.

Яркой искрой сапфир полыхнёт троекратно,

Силой веры, надежды и вечной любви,

Чтобы дух поддержать — луч его позови,

Он достигнет небес и вернётся обратно.

На земле он предстанет простым васильком,

Синим бархатом ляжет тебе пред глазами,

Пыль с души уберёт очищенья слезами,

Просветленье постигнешь и станет легко.

Он, лазоревый яхонт, властитель и мудрость

Вдруг блеснёт иссиня-кристальным лучом,

Защитит от врага с занесённым мечом,

Охладит в человеке надменную грубость.

ГЕМАТИТ

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

Зеркальный блеск атласной кожи,

В нём перламутром бродит «ртуть».

Он — магическая ночь, аж не уснуть:

То кровь кипит, то дух низложен.

Железо в магме — гематит,

Красив, как чёрные алмазы,

Сосуд для душ, спирита вазы,

Вселенский маг-метеорит.

Упал на Землю, в тот же час

В любовь с войной играют люди,

И те места кровавы будут,

Хоть и утихнет битвы глас.

Впитать жар Солнца камень смог,

Вобрать энергию Вселенной,

Источник знаний жизни бренной,

Но коль лукав — грозит ожог.

В нём есть художника душа,

Рисуют им с палеолита,

Кровавой сутью гематита —

Добавь воды, и жизнь свежа.

ВОРОНЕЖ ТЫ МОЙ ГОРЕМЫЧНЫЙ...

Ох! Воронеж, ты мой горемычный!..

От красот до банальной тоски

Простирается тропка типичная

В расстоянье обычной руки.

От проспектов, неоном подсвеченных,

Пыль пускающих людям в глаза,

До дворов с территорией меченой

И грызущей бюджет, будто гюрза.

Расстоянья для ног непосильные...

Машины бегут по просторам,

А за ними тарифы «мобильные» —

Разоряют, как когда-то Россию орда.

Дань воровская — дело привычное,

Как поганки без спроса растут,

Так и сборы приличные

Возникают не там, так уж тут.

От идеи к идее проторены

Магистрали финансовой мзды:

За дома, что когда-то построены,

За машины, что ради езды,

За здоровье, что жизнью подкошено,

За детишек, что учатся жить,

И за много ещё, что не спрошено,

Но живёт, не давая забыть.

Всё во благо воронежских жителей

И по просьбе самих горожан

Облагают для красот ослепительных

Под овации ярым и лживым речам.

Ох! Воронеж, ты мой горемычный!..

Экспонатом на теле страны

Ты подобен корове обычной —

Тебя доят не ради казны.

НЕФРИТ

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

«От белого цвета к зелёным оттенкам,

Железная сущность», — встарь так писали.

Характер нефрита прочнее, нежели стали

Изящной (по учёных оценкам).

Единая сущность и целостность массы,

Сплочённость мощи монолитной,

Камня душа на куски не разбита —

Всё держит друг друга слиянием класса.

Любитель царей и хранилище праха:

В нефритовом гробе покоится хан Тамерлан.

Под чёрной плитой проповедник Корана,

В нефрите застыло ученье аллаха.

Наш царь Александр и тот упокоен в нефрите —

«Сибирская зелень» укрыла останки навеки.

Могучая стать, как великие русские реки —

Вальяжней и краше во век не узрите.

Конфуций считал человека хорошим,

Чья этичность прозрачна, как у нефрита.

Ведь люди ещё со времён неолита

Считали: богами на Землю тот камень был сброшен...

ЛУННЫЙ КАМЕНЬ

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

Луна в печали хрупкую слезу

Смахнула со щеки, та с грустью пала

В обличье голубого минерала —

Земля узнала «лунную росу».

И адуляр — красавец свету рад,

В нём небесно-голубые переливы

Морской волной нахлынут, как приливы,

Не верится, что камень просто шпат.

Актёр — он, многогранен, многолик,

Лукаво подмигнёт «кошачьим глазом»

Иль радугою всех соцветий разом,

То чёрным с сединою, как старик.

Он — лабрадор, и адуляр, и селенит,

Как редкий гость приходит лунный камень,

В мечтах ночных за звёздами поманит

И не отпустит душу, как магнит.

БИРЮЗА

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

Небесная синь растворилась в твердыне,

Морская лазурь напитала с волной

Чарующим цветом, такой красотой,

Что манит сердца все века, и поныне.

«Нет страха с тем камнем, — сказал Аристотель, —

Даровано счастье с теплом бирюзе

С ним жизнь не убить ядовитой гюрзе,

Ведь в камне от ядов хранится спаситель».

Но вдруг скорпион своё выпустит жало?

На помощь придёт бирюзовый искус —

Не будет смертельным коварный укус,

И как бы о том сильно зло не мечтало.

Чтоб боги ветров и дождей не гневились —

Бросали в волну пастухи бирюзу,

Вода принимала родную слезу,

А люди услышанным просьбам дивились.

То камень любви, долголетья, победы,

Красивый, как ясное небо с утра

Пока эту синь не смутили ветра,

Живёт бирюза, разгоняя все беды.

ЧАРОИТ

Поэтический цикл «Сказания о самоцветах»
Написан под впечатлениями от посещения
Алмазного фонда России и Геологического музея
в Москве

Чарует и манит красавец России,

Закат и восход — неразлучная пара

Да воды реки, что сибирская Чара,

Сиреневый цвет с лилово-синим.

Младенец среди остальных минералов

Скрывался в земле от назойливых взглядов,

Но вдруг появился — подобных нарядов

Ещё поискать средь камней-генералов.

Сочетание тонов рук самой кружевницы —

Магический камень с чарующим цветом.

Философам он талисман и поэтам,

Находят покой в нём духовные лица.

Чтоб в нутро вошло вдохновенье —

Чарующий шар на серебряном блюде

Поэту как Муза, он скажет: «Да, будет!

Гений да напоит душу твореньем...»