Воронежское утро опять тоскою моросит,
И дворник материт листву опавшую.
Так бранят от жизни уставших
За тщедушие и замученный вид.
Может прав? Ведь лежит на пути,
Расстилаясь преградой под ноги,
А любить прощание осени — желанье немногих,
Каждого тянет быстро с комфортом идти.
Листья в кучу — печальный исход...
А недавно в них жизнь с красотой созерцали,
Только они об этом не знали,
Как жесток человеческий род.
Прижавшись к друг другу, они робко невпопад
Лежат массой обречённой захирелой...
А я стою у окна и с грустью лицезрею
Как гаснет над Воронежем тот дивный листопад...
И дворник материт листву опавшую.
Так бранят от жизни уставших
За тщедушие и замученный вид.
Может прав? Ведь лежит на пути,
Расстилаясь преградой под ноги,
А любить прощание осени — желанье немногих,
Каждого тянет быстро с комфортом идти.
Листья в кучу — печальный исход...
А недавно в них жизнь с красотой созерцали,
Только они об этом не знали,
Как жесток человеческий род.
Прижавшись к друг другу, они робко невпопад
Лежат массой обречённой захирелой...
А я стою у окна и с грустью лицезрею
Как гаснет над Воронежем тот дивный листопад...
