Nota Bene! Без цензуры!
Кащей устал. Если б он не был бессмертным, давно бы сдох. Всё тело старика сконфузило от белков и желтков. Часть из них уже засохла, часть протухла. Кащей смердел. В руках старик тупо держал очередное яйцо, внутрь которого забубенил иголку. Запихать его в жопу утки оказалось нелёгкой задачей.
Взяв птицу за шею, он попытался засунуть яйцо ей в дупло. Скорлупа треснула и залило старика в очередной раз. Кащей грязно выругался и осторожно достал из обломков иголку. Смертельный инструмент нужно было засандалить в следующее яйцо. Утка покорно ждала. Старик взял яйцо губами, раздвинул утке лапы и осторожно стал пихать эллипсоид ей в очко. Опять фиаско... Яйцо лопнуло. Старик вскочил, зашвырнул птицу в море и с проклятиями принялся прыгать по берегу.
— Спокойно, Кащей, спокойно, — наконец успокоил он себя и продолжил процедуру.
Бессмертный совершал её снова и снова, но яйца лопались. Наконец, намыленное сейфгардом1, одно из них пролезло птице в утробу. Старик удовлетворенно откинулся на ствол сосны. Но что это?! Проклятое пернатое сдохло!
— Ёб твою мать, сцуко!!! Сто тридцать лет утке под хвост! — Кащей с воем упал на песок и стал его грызть и колотить руками.
Через три дня он пришёл в себя и глубоко задумался. Какая-то мысль пришла в бессмертную голову. Старик поднялся и проследовал в пещеру. Целый месяц оттуда доносились стук молотка, скрежет железа и звук сварки. Наконец, Кащей гордо вышел на свет, держа в руках воронку. Утки увидели приспособление и выпали в осадок.
Работа снова закипела. Вставить воронку в пернатое очко удавалось сходу. Но подлые твари дохли и дохли. Наконец свершилось!!! Охpеневшая, но живая утка лежала на земле с выпученными глазами. Её жопа была плотно запечатана сургучом — Кащей не любил рисковать. Весь двор был засыпан костями восьмисот пятидесяти двух тысяч водоплавающих. Старик сел на пень и с тоской посмотрел в лес. Предстояло засунуть утку в жопу зайцу.
Кащей сидел на песке, смотрел в глаза зайцу и думал. Косой охуевал. Ему ещё никогда не смотрели сразу в оба глаза.
— Может, есть способ спрятать иголку как-нибудь попроще? — размышлял старик, но в голову ничего не приходило. — Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики! — решил Бессмертный и энергично вскочил.
Через минуту он уже деловито сновал возле распятого на земле грызуна, замеряя того рулеткой. Заяц — мощный зверюга, украшение породы, теоретически мог вместить в себя утку. Оставалось придумать способ.
Сама утка сидела в клетке неподалёку. От одного взгляда на заячье очко, её охватывал приступ клаустрофобии. Кащей не стал трогать птицу, осознавая её ценность. Для эксперимента он выбрал другую.
— Мы заботимся о Вас и Вашем здоровье! — приговаривал Кащей, намазывая заячий анус кремом.
Затем взял птицу и начал понемногу, вращательными движениями, вводить её зайцу клювом в жопу. Голова зашла, как там и была, но потом дело застопорилось. Шея утки гнулась в разные стороны, а потом свернулась на фиг. Истребив тысячи полторы бедных пташек, Кащей понял, что так дело не пойдёт.
Нужно было революционное решение. И Бессмертный его нашёл!
Для начала он просверлил морковку вдоль осевой и пропустил через отверстие капроновый шнур. Крепко закрепив его с другой стороны овоща, Кащей сунул корнеплод зайцу в пасть и стал ждать. Грызун заработал челюстями.
Солнце уже клонилось к закату, когда из мохнатой жопы появился кончик шнура. Привязать к нему утку за клюв было делом нескольких минут. Заяц, вообще-то, недолюбливал уток, особенно в собственной заднице. Зверь медленно пошевеливал ушами и мелко трясся.
Кащей уселся напротив зайца, поплевал на ладони и, упёршись ногами ему в плечи, принялся тянуть шнур. Глаза косого сошлись у переносицы и полезли на лоб. Глядя на него, Кощею вдруг вспомнились слова романса «Мне сегодня так больно!»2.
И вдруг! Жалко стало Бессмертному зайца!
— Доколе?!.. — возопил он, оглядывая окрестности.
Останки различных некогда живых существ покрывали поверхность трёхметровым слоем. Птицы не летали, звери забились в норы. Повсюду царило запустение. Плюнул тогда Кащей ядовитой слюной. Он поймал кенгуру, на жопе фломастером написал «Заиц», сунул ей в сумку утку и засунул в сундук.
— Стероиды, ёпть! — ухмыльнулся старик и пошёл спать.
Тут и сказке КАПЕЦ....
Взяв птицу за шею, он попытался засунуть яйцо ей в дупло. Скорлупа треснула и залило старика в очередной раз. Кащей грязно выругался и осторожно достал из обломков иголку. Смертельный инструмент нужно было засандалить в следующее яйцо. Утка покорно ждала. Старик взял яйцо губами, раздвинул утке лапы и осторожно стал пихать эллипсоид ей в очко. Опять фиаско... Яйцо лопнуло. Старик вскочил, зашвырнул птицу в море и с проклятиями принялся прыгать по берегу.
— Спокойно, Кащей, спокойно, — наконец успокоил он себя и продолжил процедуру.
Бессмертный совершал её снова и снова, но яйца лопались. Наконец, намыленное сейфгардом1, одно из них пролезло птице в утробу. Старик удовлетворенно откинулся на ствол сосны. Но что это?! Проклятое пернатое сдохло!
— Ёб твою мать, сцуко!!! Сто тридцать лет утке под хвост! — Кащей с воем упал на песок и стал его грызть и колотить руками.
Через три дня он пришёл в себя и глубоко задумался. Какая-то мысль пришла в бессмертную голову. Старик поднялся и проследовал в пещеру. Целый месяц оттуда доносились стук молотка, скрежет железа и звук сварки. Наконец, Кащей гордо вышел на свет, держа в руках воронку. Утки увидели приспособление и выпали в осадок.
Работа снова закипела. Вставить воронку в пернатое очко удавалось сходу. Но подлые твари дохли и дохли. Наконец свершилось!!! Охpеневшая, но живая утка лежала на земле с выпученными глазами. Её жопа была плотно запечатана сургучом — Кащей не любил рисковать. Весь двор был засыпан костями восьмисот пятидесяти двух тысяч водоплавающих. Старик сел на пень и с тоской посмотрел в лес. Предстояло засунуть утку в жопу зайцу.
Кащей сидел на песке, смотрел в глаза зайцу и думал. Косой охуевал. Ему ещё никогда не смотрели сразу в оба глаза.
— Может, есть способ спрятать иголку как-нибудь попроще? — размышлял старик, но в голову ничего не приходило. — Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики! — решил Бессмертный и энергично вскочил.
Через минуту он уже деловито сновал возле распятого на земле грызуна, замеряя того рулеткой. Заяц — мощный зверюга, украшение породы, теоретически мог вместить в себя утку. Оставалось придумать способ.
Сама утка сидела в клетке неподалёку. От одного взгляда на заячье очко, её охватывал приступ клаустрофобии. Кащей не стал трогать птицу, осознавая её ценность. Для эксперимента он выбрал другую.
— Мы заботимся о Вас и Вашем здоровье! — приговаривал Кащей, намазывая заячий анус кремом.
Затем взял птицу и начал понемногу, вращательными движениями, вводить её зайцу клювом в жопу. Голова зашла, как там и была, но потом дело застопорилось. Шея утки гнулась в разные стороны, а потом свернулась на фиг. Истребив тысячи полторы бедных пташек, Кащей понял, что так дело не пойдёт.
Нужно было революционное решение. И Бессмертный его нашёл!
Для начала он просверлил морковку вдоль осевой и пропустил через отверстие капроновый шнур. Крепко закрепив его с другой стороны овоща, Кащей сунул корнеплод зайцу в пасть и стал ждать. Грызун заработал челюстями.
Солнце уже клонилось к закату, когда из мохнатой жопы появился кончик шнура. Привязать к нему утку за клюв было делом нескольких минут. Заяц, вообще-то, недолюбливал уток, особенно в собственной заднице. Зверь медленно пошевеливал ушами и мелко трясся.
Кащей уселся напротив зайца, поплевал на ладони и, упёршись ногами ему в плечи, принялся тянуть шнур. Глаза косого сошлись у переносицы и полезли на лоб. Глядя на него, Кощею вдруг вспомнились слова романса «Мне сегодня так больно!»2.
И вдруг! Жалко стало Бессмертному зайца!
— Доколе?!.. — возопил он, оглядывая окрестности.
Останки различных некогда живых существ покрывали поверхность трёхметровым слоем. Птицы не летали, звери забились в норы. Повсюду царило запустение. Плюнул тогда Кащей ядовитой слюной. Он поймал кенгуру, на жопе фломастером написал «Заиц», сунул ей в сумку утку и засунул в сундук.
— Стероиды, ёпть! — ухмыльнулся старик и пошёл спать.
Тут и сказке КАПЕЦ....
1 От английского «Safeguard» — защищать, защита
2 Знаете?
слова И. Аркадьева
музыка А. Островского
музыка А. Островского
Мне сегодня так больно,
Слёзы взор мой туманят,
Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Сердце вдруг встрепенулось,
Так тревожно забилось,
Все былое проснулось —
Если можешь, прости!
Мой нежный друг, —
Часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю
Дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде,
Ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг,
Если можешь, прости!
Я пишу тебе снова,
Видишь, капли на строчках,
Все кругом так сурово
Без тебя, без любви.
Твои письма читаю,
Не могу оторваться
И листки их целую —
Если можешь, прости!
Две прощальные розы —
Вот всё то, что осталось,
Только горькие слёзы нагоняют они.
Твои письма читаю, не могу оторваться,
Лепестки роз целую, вспоминаю те дни.
Мой нежный друг, —
Часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю
Дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде,
Ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг,
Если можешь, прости!
Слёзы взор мой туманят,
Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Сердце вдруг встрепенулось,
Так тревожно забилось,
Все былое проснулось —
Если можешь, прости!
Мой нежный друг, —
Часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю
Дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде,
Ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг,
Если можешь, прости!
Я пишу тебе снова,
Видишь, капли на строчках,
Все кругом так сурово
Без тебя, без любви.
Твои письма читаю,
Не могу оторваться
И листки их целую —
Если можешь, прости!
Две прощальные розы —
Вот всё то, что осталось,
Только горькие слёзы нагоняют они.
Твои письма читаю, не могу оторваться,
Лепестки роз целую, вспоминаю те дни.
Мой нежный друг, —
Часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю
Дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде,
Ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг,
Если можешь, прости!
Комментариев нет:
Отправить комментарий