Стою у окна с запотелым стеклом,
Вижу отпечаток следа от ладони.
Он бережёт тела твоего тепло —
Столь родного... аж до боли.
От тех страданий не уйти
Не схорониться за забором,
Они как булыжник на груди,
А может быть даже и горы.
Тяжкое бремя — ходить и дышать
С оглядкой на прошлые дни и дороги.
Трудно жить и постоянно что-то ждать,
Погибая день ото дня понемногу.
Нет жажды свершения новых идей,
От слабосилия нету исцеленья,
От созерцания новых женских тел
Не ощущаю полового возбужденья.
Всё то сохранила в памяти твоя ладонь,
Что нынче категорично отрицаю.
Теперь уж поздно — мой огонь
Уничтожил всё. Зачем? А не знаю...
Вижу отпечаток следа от ладони.
Он бережёт тела твоего тепло —
Столь родного... аж до боли.
От тех страданий не уйти
Не схорониться за забором,
Они как булыжник на груди,
А может быть даже и горы.
Тяжкое бремя — ходить и дышать
С оглядкой на прошлые дни и дороги.
Трудно жить и постоянно что-то ждать,
Погибая день ото дня понемногу.
Нет жажды свершения новых идей,
От слабосилия нету исцеленья,
От созерцания новых женских тел
Не ощущаю полового возбужденья.
Всё то сохранила в памяти твоя ладонь,
Что нынче категорично отрицаю.
Теперь уж поздно — мой огонь
Уничтожил всё. Зачем? А не знаю...

Комментариев нет:
Отправить комментарий