МУЖИКИ! ЖЕНЩИН БЕРЕГИТЕ!

Мужики!
Если вы пришли с работы, службы и/или учёбы к своей жене, просидевшей весь день с ребёнком — вашим отпрыском, — никогда не делайте так, как я сегодня. Сразу — за комп.
Даже если очень срочно нужно, как вот мне сегодня — надо было срочно добить курсач. Спросите для начала на всякий случай: ела ли она сегодня хоть что-нибудь.
Мужики, ей-богу! Стыдоба жуткая меня нынче пробирает пробрала за моё же собственное паскудство.
Короче, захожу на кухню случайно, водицы испить, и вдруг замечаю: в раковине-посудомойке напрочь отсутствует грязная посуда. Хотя, стоит заметить, там хоть и совсем чуть-чуть, но она всегда есть.
Тут же забыв, зачем шёл, разворачиваюсь и иду к ней в комнату, спрашиваю:
— Что ты сегодня ела?
А она, скромно понурив глазки, тихо сказала:
— Некогда было. Малой — ему отроду-то всего три недели — сегодня весь день капризничал.
Старшого (а ему 1 год и 2 месяца), хвала небесам, удалось определить в ясли. И теперь с ним хлопот не так много. Утром или я, или соседка (если я в отлучке — ей всё равно по дороге) отводим, а вечером — забираем. В яслях и трёхразовое питание и нянечки, да такие же сорванцы, как и он сам. В прочем, нет... он в меня пошёл. Такой же егоза, как и я когда-то был в его возрасте, да и сейчас, наверное, всё ещё остаюсь...
Но это так к слову...
В общем, чувствуя, как от стыда наливаюсь краской, словно рак в кипящем котле, в муках совести вышел из комнаты.
Теперь вот срочно готовлю пюрешку, салатик «весенний» и компот из сухофруктов.

Вот. Поделился, покуда водичка закипает...

Будьте внимательны к своим жёнам!

РОДЫ НА ДОРОГЕ

Не так давно мне пришлось принимать роды прямо на трассе. Не смотря на то, что мне, как и большинству моих коллег, приходится частенько, так сказать, работать «скорой помощью» во внеурочное время, но этот случай мне запомнился как никогда. Дочитав мой рассказ до конца, узнаете — почему.

За долгую рабочую неделю мне как-то поднадоело дышать городской пылью с примесью автомобильных и заводских выхлопов, а потому в пятницу вечером не заезжая домой, прям так, будучи в военной форме, поехал сразу долой из города — на дачу, что в Елец-Лозовке Липецкой области. Долго ли коротко петляя по воронежским городским улицам я выехал на трассу М-4 и направился привычным уже маршрутом.

Как бы это не показалось странным, магистраль оказалась относительно свободной. В попутном направлении двигалось не более пяти-шести машин. Выезжая из Багданово, гляжу, на обочине стоит синий «ВАЗ 2115». Двери, капот настежь открыты, а рядом коренастый парень примерно моего возраста стоит голосует.

Останавливаюсь, выхожу — узнать: в чём дело. Обрадовавшийся молодой человек подбегает:

— Слышь, командир! У меня жена рожает, а машина, как назло, заглохла... Подбрось до ближайшей больнички...

Услышав его стенания, недолго думая, я выхожу из машины, беру с заднего сидения свой походный «саквояж». Если быть точным — обычная медицинская универсальная сумка с полным медицинским арсеналом. Её несколько лет тому назад мне подарили друзья по случаю выпуска из медицинского училища. С тех пор и вожу её постоянно в машине на тот случай, если кому-то, как вот сейчас, в дороге, на даче да мало ли где ещё... придётся оказывать доврачебную помощь.

Заметив её парень воскликнул:

— Слава Богу! — А потом чуть настороженно спросил: — Ты — врач?

— Нет, — говорю, — я — фельдшер... Где твоя жена?

— Там, в машине...

Едва услышав это, я быстрым шагом направился к «пятнашке». Гляжу, на заднем сидении молодая женщина лет двадцати трёх лежит лёжнем, криком кричит. Рядом, у её изголовья, пацанёнок лет пяти (как потом узнал, его звали Алёшкой) что-то лепечет, видимо, как-то, по-своему, по-детски пытается утешить свою маму.

Быстро профессиональным взглядом оцениваю ситуацию. По всем признакам было, что у женщины недавно отошли воды, и начались схватки, которые усиливались с каждым разом. Достав из сумки фонендоскоп, послушал сердцебиение плода — около 150-160 — в принципе, нормальное.

Рыпаться и везти её куда бы то ни было — смысла нет, до ближайшей Хлевенской ЦРБ минут тридцать езды и, кто знает, какая там под Хлевным ситуация на дороге — вдруг пробка, а роды могут начаться в любой момент. И я принимаю скоропалительное решение, так сказать, на свой страх и риск: принимать роды на месте.

— Тебя как звать? — обращаюсь я к парню.

— Санёк...

— Я — Макс! — в знак знакомства, по старой русской традиции, мы обменялись рукопожатием. Я тут же описываю Саньку ситуацию, тот одобрительно кивнул. — Чистая вода есть?..

— Да, есть... — ответил он и направился к багажнику своей машины.

Не буду описывать весь процесс, ибо, думаю, для широкого круга читателей это будет не интересно. Скажу лишь, минут через 10 Ленка, так звали жену Санька, разрешилась вполне здоровеньким мальчиком.

Взяв младенца за пятки, я перевернул его вниз головой, дал добрый шлепок по ягодицам, заставив тем самым младенца глубоко вдохнуть не опасаясь, что слизь попадёт в верхние дыхательные пути, и громко закричать, дабы естественное сжатие лёгких вытеснило попавшую внутрь слизь, а последующий автоматический вдох до конца расправил лёгкие. Затем я перевернул мальца вверх головой и перевязал пуповину и провёл всё последующие необходимые процедуры.

Особо дотошному читателю сообщу: я прекрасно осведомлён, что в нынешнее время так «приветствуют» новорожденных крайне редко. Сегодня младенца стимулируют мягким поглаживанием по спинке, да и то только в случае необходимости. Но я всё ж таки предпочитаю использовать старый, проверенный временем, «дедовский» способ...

Как бы там ни было, тот самый пятилетний пацан — Алёшка, который всё это время молчаливо сидел у изголовья своей мамы, став невольным свидетелем родов и последующих моих действий, увидев, как я шлёпнул новорождённого по попке, дабы тот задышал, вдруг неожиданно сказал:

— Вот и правильно, всыпь ему ещё, чтобы не лез туда, откуда сам вылезти не может!

Занавес!

P. S. После родовспоможения, я взял «пятнашку» на буксир и отбуксировал всё семейство до Хлевенской больнички, там мы обменялись номерами телефонов и распрощались... С тех пор мы, так сказать, дружим семьями. Звали меня в крёстные, но я отказался... Малыша, кстати, назвали в честь меня — Максом. Теперь на воронежско-липецкой земле стало одним Максом больше...

© В качестве иллюстрации

использовано случайное фото

из сервиса Google-картики

ШУМНЫЙ СОСЕД

Всю неделю напролёт соседи сверху изо дня в день непрестанно двигают мебель. Всё было бы ничего, если не одно «но»... Это происходит исключительно и по ночам. В конец не выдержав, решил-таки пойти разобраться: «Какого чёрта?!».
Открывает дверь щупленький такой мужичок лет тридцати, по всему видно, спросонок: глаза красные, волосы разлохмаченные, в помятом шмотье. Недолго думая, сжимаю кулаки и иду в словесную атаку:
— Слышь, чувак! Ты что, совсем страх потерял?!.. Какого хрена каждую ночь напролёт ты мебель или что там ворочаешь? Задрал уже, спать не даёшь!
Тот протирает глаза и жалостливо так говорит:
— Моя жена на сносях. Что ни ночь, ложась спать, она постоянно канючит: подвигай сервант. Под этот грохот она, видишь ли, легче засыпает. Понимаешь, не могу отказать ей, беременная как ни как.
Я понимающе кивнул и говорю:
— А на диктофон записать эти звуки — не судьба?
Вечером того же дня, выходя из лифта, встречаю его лестничной площадке первого этажа. Он, увидев меня, подступил ко мне весь такой радостный из себя, чуть ли на шею не кидался, благодарил за совет, совал мне деньги.
Давненько я, однако, не видел таких счастливых людей.

НИКТО УЖЕ

Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажёванную плёнку в кассетах. Многие давно забыли, как выглядит кассетный магнитофон.

Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые нужно успеть. Всё это всегда можно найти в Интернете.

Никто уже не зашивает капроновые колготки. В экстренных случаях можно капнуть капельку клея. И никто уже не дает колготкам вторую жизнь, изготавливая из них губки для мытья посуды и коврики в прихожую.

Никто уже не дарит на дни рождения отрез «весёленького ситчика».

Никто уже не пытается приготовить пиццу самостоятельно.

Никто уже не посылает сервелат в посылках.

Никто уже не набирает горячую воду в чайник, чтобы быстрее закипела.

Никто уже не хранит кораллы в серванте.

Никто уже не подвешивает в автомобиль чертиков и рыбок-скалярий из капельницы.

Никто уже не надевает комбинации под платье.

Никто уже не называет бальзамин «Ванькой мокрым». А половник — «поварёшкой».

Никто уже не хвастает умением разжечь спичку, чиркнув об оконное стекло или об штанину.

Никто уже не посмеивается над привычкой носить «семейники».

Никто уже или почти никто не сдаёт стеклотару. Напротив, всё чаще её покупают.

Никто уже не спрашивает «лишние билетики».

Никто уже не считает, что разгадывание кроссвордов подходящее занятие для эрудитов.

Никто уже не считает, что лучшее средство от кашля — это банки. Или медовый компресс на ночь.

Никто уже не вешает ситечко на носик чайника.

Никто уже не заправляет одеяло в пододеяльник через дырку посередине.

Никто уже не тратит половину месячной зарплаты на оформление подписки «Известий», «Правды», «Труда»...

Никто уже не пугает детей карьерой дворника.

Никто уже не ходит за хлебом в «булошную» и не откусывает от него краюху по пути домой.

Никто не высовывается в окно, чтобы крикнуть: «Серёжа, обедать!». Серёжа дома проходит очередной уровень.

Никто уже не стирает полиэтиленовые пакеты.

Никто уже не переписывает «письма счастья» от руки.

Никто уже не кипятит капроновые колготки с чёрными трениками. И не скручивает джинсы и футболки, чтобы прополоскать с хлорным отбеливателем.

Никто уже каждый вечер не заводит часы и будильник.

Никто уже не соскребает перламутр с ёлочных украшений, чтобы использовать его вместо теней для век. И никто уже не подводит глаза зелёнкой.

Никто уже не разбрызгивает воду изо рта во время глажки белья.

Никто уже не трясет флакончиком лака, как маракасами, прежде, чем накрасить ногти.

Никто уже не считает, что плиточный зелёный грузинский чай совсем невозможно пить, как и натуральный кофе годится, только если внезапно закончился растворимый.

Никто уже или почти никто при виде законного не подходит к нему незаметно сзади и не закрывает ему глаза — угадывай, мол.

Никто уже давно не чистит зубы зубной щёткой с натуральной щетиной. Странно, а они были и остаются самыми дешёвыми.

Никто уже не подаёт покупные пельмени, в качестве главного блюда на праздничном столе.

Никто уже не наворачивает вату на спичку или шпильку, чтобы почистить уши.

Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.

Никто уже не зачищает шкварочки от жареной картошечки корочкой хлеба. В тефлоновых сковородах нормальные шкварочки не получаются.

Никто уже не помнит чем отличается синяя «стёрка» от красной. Синяя стирает карандаш, а красная — стирает чернила и проделывает дырки в бумаге.

Никто уже не смеется над зарплатой инженера, врача, учителя.

Никто уже не спит в бигуди.

Никто уже не считает, что банный день должен быть один раз в неделю.

Никто уже не ест макароны без соуса.

Никто уже не помнит, что вантуз также эффективен, как разрекламированный очиститель труб, только он гораздо быстрее и несоизмеримо дешевле.

Никто уже не набивает зимнюю обувь старыми газетами.

Никто уже не использует бутылки из под шампанского в качестве копилки.

Никто уже не пытается зарядить таксофонную карточку на холодильнике или у экрана телевизора. Если бы ещё «Визу» можно было «зарядить» таким образом!

Никто уже не коллекционирует полезные советы из отрывных календарей.

Никто уже не сочетает в бутербродах вареную колбасу со сливочным маслом.

Никто уже не делает резинки для волос из махровых носков.

Никто уже не проращивает зелёный лук на подоконнике.

Никто не делает серёжки-гвоздики из зубьев расчески-массажки.

Никто уже не наклеивает переводилки на кафель. Никто уже не ходит в фотоателье, чтобы сделать ежегодный семейный портрет.

Никто уже не обменивается марками и книгами. Давно уже забыли и то, что хорошая книга — лучший подарок.

Никто уже не считает звонки перед началом киносеанса и не закладывается на 10 минут киножурнала.

Никто уже не пытается собрать кубик Рубика по инструкции из «Техники молодёжи».

Никто уже не считает, что малиновые волосы — атрибут исключительно дам пенсионного возраста.

Никто уже не украшает стены выжиганием или чеканкой собственного изготовления.

Никто уже не травит мух, комаров, муравьёв и тараканов одним и тем же дихлофосом.

Никто уже не вяжет банты на гриф гитары.

Никто и не вспомнит, что когда футболка торчит из-под свитера — это называется «из-под пятницы суббота» и вообще это просто неприлично!

Никто уже не оставляет масло в сковороде «на следующий раз».

Никто уже не мечтает задать знатокам из «Что? Где? Когда?» вопрос, на который бы те не смогли ответить.

Никто уже не носит ключ на шее, как ожерелье. И не оставляет его под ковриком у двери.

Никто уже не боится, что сливной бачок в один прекрасный день всё-таки упадёт на голову.

И никто уже давно не слышал свежие анекдоты про Штирлица и Василия Ивановича.

О РУССКОЙ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ МЕДИЦИНЕ

Случилась со мной намедни небольшая беда. Во время очередного марш-броска вывихнул левую руку. Естественно, отвезли меня к травматологу, но не к гражданскому, а к нашему — к военному Мужик он оказался, что говорится, бывалый, сразу видать — не одну горячую точку прошёл. Диагноз определил сходу...

После осмотра и рентгена (на всякий случай!) он говорит мне:

— Тут вправлять надо, — констатировал он, хотя я и сам к тому моменту это прекрасно понимал. Как ни как фельдшерское образование имею и вдобавок являюсь студентом третьего курса медакадемии. — Но анестезии нет... А потому вот тебе шарик — вдыхай, а вот тебе стихи Александра Пушкина — читай!...

Сижу я. Надышавшись гелием, читаю стихи Пушкина угарным писклявым голосом, от чего непрестанно ржу, в конце концов напрочь забыв о вывихнутой руке...

И в этот момент, доктор резко дёргает... Чувствую резкую невыносимую боль, отчего начинаю орать своим же писклявым голосом. При этом я прекрасно себя слышу и начинаю ржать, как сивый мерин, вновь напрочь позабыв о боли...

Что бы там ни говорили, а наша русская медицина (особенно военно-полевая) самая лучшая в мире!...

САМОУБИВЕЦ

В одной захолустной деревеньке случился большой праздник. По случаю такого события бабка за обедом налила деду 100 грамм. Старику показалось мало и он начал выпрашивать добавки. Бабка ни за какие коврижки не соглашается. Деда это в конец достало и он заявляет:

— Не нальёшь — пойду и повешусь в сарае.

— Да иди и вешайся, старый дурак.

— Раз так?!… — пошёл старый выполнять свою угрозу.

Заходит в сарай, берёт бечёвку и привязывает к брючному ремню, пропускает её под рубахой, а сверху надевает телогрейку. Далее: он встаёт на пуфик, конец верёвки привязывает за несущую балку, а в довершение он ногами опрокидывает эту самую табуретку и так виснет...

Старуха, почуяв неладное, бежит в сарай. Заходит и видит: табуретка на полу, а на бечеве, завязанной на балке, болтается её дед. Вперив свой взгляд в висельника с ужасом начинает канючить. На этот гвалт прибегает соседка, посмотрела на весь этот «ужастик» и говорит со вздохом прискорбия и сочувствия:

— Что ж теперь?!… Иди зови участкового!…

Старушенция убежала. Соседка собралась было уходить следом, глядь, а в сарае на полках чего только нет: сало, яйца, соленья, варенья и прочий съестной скарб. Недолго думая она начинает всё это украдкой укладывать в подол и бегом на выход.

Завидя, что его добро таким наглым образом разграбляется, дед как рявкнет:

— Марфа, положи сало откель взяла!…

Та, схватившись за сердце, тут же рухнула без чувств и при этом ломает руку.

По прошествии некоторого времени приходит местный «Анискин», быстро окинув сарай взглядом и завидев висельника, принимает решение снять удавленника. Ставит пуфик, встаёт на него и достаёт из кармана складной нож и начинает резать верёвку.

В этот самый момент у деда в голове проскочила шальная мысль: «Если сейчас обрежет — грохнусь на хрен!». Не долго думая он обнимает участкового за шею. Полицай от неожиданности аж подскочил на месте. Тут табурет теряет равновесие и оба: шериф и «висельник» — падают на пол. Из-за падения с довольно-таки приличной высоты участковый ломает два ребра.

Дед же, в конечном итоге, провёл пятнадцать суток в каталажке за «мелкое хулиганство».

КАК Я УЧИЛСЯ ГОТОВИТЬ

В детстве я жил с бабушкой. Ну как жил?!.. Не всё время, конечно... Поначалу я приезжал на каникулы летом, а потом, когда мои родители погибли автокатастрофе, перебрался на совсем.
В её скромной библиотечке имелось множество всякой литературы, в том числе по медицине, географии, химии, огородничеству и пр. Среди них была и сборник кулинарных рецептов. Теперь это уже раритетное издание, редактированное, как говорят (может и врут — не знаю!), самим товарищем Сталиным, 1953 года — «Книга о вкусной и здоровой пище».
Бабуля работала в «скорой помощи», поэтому я часто оставался один. Мало-помалу, дабы не измываться над пожилой женщиной после очередного изнурительного дежурства, я начал сам периодически заглядывать в эту книгу и пытаться что-нибудь себе приготовить. Еда выходила, может быть и, здоровой, однако абсолютно безвкусной: до прагматичности пресная, кашицеобразная. Со временем у меня начал было развиваться болезненное сознание своих недостатков, проще говоря — комплекс неполноценности: дескать, мои руки растут именно из того самого места, из коего съеденная еда, приготовленная по рецептам из того талмуда, через энное время и должна появляться.
Долго ли, коротко ли, но однажды бабушки — последнего моего родного (плоть от плоти) человека не стало. Фронтовые годы с санитарной сумкой на плече и контузия, полученная ею где-то под Кёнигсбергом, тяжёлое ранение мужа (моего деда), от которого после войны он так и не смог оправиться, а потому умер в самом рассвете сил (я его, кстати, и не знал — в широком понимании этого слова); гибель сына (моего отца) и снохи (моей мамы), тяжёлая работа на «скорой», хотя в последние годы своей жизни она работала в одном из сельских фельдшерских пунктов, тем не менее всё это вкупе сделало своё дело. Врачи констатировали, так называемый, инфаркт мозга, он же ишемический инсульт, от которого она вскорости скончалась не приходя в сознание.
Прошло не мало лет, прежде чем я снова посетил её дом, оставленный ею мне в наследство. Я проучился в школе-интернате, затем получил фельдшерское образование в железнодорожном медицинском училище, что в городе Елец Липецкой области (его же в своё время, ещё перед войной окончила и моя бабуля), отслужил, как надо, два года в госпитале Северного флота.
Как бы там ни было однажды, во время дембельского отпуска, я решил привести её дом в порядок. Постоянно жить в нём я не собирался, поскольку от родителей в моём родном и любимом славном городе Воронеже осталась добротная кооперативная квартира. Но и продавать этот дом я тоже не хотел — память как-никак, а потому решил использовать его в качестве полноценной загородной дачи.
В общем, так или иначе уборочная страда шла, и, в конце концов, очередь до дивана, точнее — до его внутреннего отсека. Там я случайно и обнаружил ту самую книгу. Мне сразу же вспомнилась вся та жижа, которую я благодаря ей время от времени ел, тем не менее я бережно протёр её тряпкой.
И тут в меня буквально вперились золотистые буквы, которые я будучи ещё подростком впопыхах толком не разглядывал: «Книга о вкусной и здоровой пище для детей от года до трёх лет».
Вдалеке колосилась рожь...

НЕУДАЧНЫЙ АВТОРЭКЕТ

Поздняя осень. Сыро и мерзопакостно. Еду с суточного дежурства по медсанчасти. Поверх военной кителя-куртки обычная гражданская чёрная кожаная.
Гляжу, на обочине четыре парня попутку ловят. Ну, я и решил подкалымить малость. Лишние пару-тройку сотен в кармане (на тот же бензин) никогда не помешают.
Останавливаюсь, я открыл окошко: один из них сказал куда (им надо было в пригород — куда-то в Кривоборье), о цене тоже договорились.
Короче, садятся — едем... Выехали на трассу М-4. Тут одному вроде как приспичило отлить, я остановил — кадр вышел. Вдруг в это самое время один из сидящих сзади и говорит:
— Слышь, кореш, а ты знаешь, что такое «кинуть»?
— Нет, ребята, — изображая наивное ребячество отвечаю я. — Расскажите?
— Ну, вот я сейчас нож достану и к горлу тебе приставлю, а после этого твою машину заберу. Понял?
— Понял, — отвечаю с грустью в голосе.
— Ну, ты тогда вылезай и иди себе спокойно, мы тебя не тронем.
— Хорошо, — я аккуратно достаю из кобуры табельный «Макаров», который, как в тот момент оказалось, по счастливой случайности не сдал в «оружейку», щёлкаю затвором и говорю: — Слышь, ребята, а вы знаете, что такое «облом»?
Не знаю, чем бы всё это закончилось, но тут из-за поворота выруливает патрульная машина «ДПС»...

ЖЕРТВА АВТОРИТЕТНОГО ИЗДАНИЯ

Выхожу намедни из дома — смотрю: соседка, интеллигентная такая дама средних лет и вроде бы не блондинка мобильник прикладывает к двери машины. Да так ещё серьёзно и чего-то ждёт. Подхожу спрашиваю любопытства ради: дескать, зачем?

Ответ её меня немного шокировал:

— В одной АВТОРИТЕТНОЙ газете вычитала что если забыл брелок от сигналки, то можно позвонить и при звонке мобильника. Там дома типа нажать кнопку и мобильник передаст сигнал сигнализации. Вот смотрите — ап и отрыла.

Смотрю, на балконе стоит хмурый мужик с телефоном и брелком. Метров 30 до него, а моя, например, берет с базового брелка на 800 метров по прямой.

Понял что спорить бесполезно.

Говорю:

— Ну, открыла. А дальше?

Ответ на 5:

— Муж щас вынесет ключи.

P. S. Краткий ликбез. Телефон передаёт звуковые волны. Брелок сигнализации передает цифровой код пакет сигналов. Причём что бы понимали — если вы их не слышите то и микрофон мобильника тоже не услышит. Поэтому с тем же успехом можно в следующий раз заправлять машину бензином по смс, мыть её, перезвонив с мойки... И самое главное, я думаю, показывать мобильником куда надо ехать, а нафиг навигаторы?

Вот такие жертвы ЕГЭ и АВТОРИТЕНЫХ изданий...

А ПОУТРУ ОНИ ПРОСНУЛИСЬ...

Недавно проходил мимо до боли знакомого здания. Взгрустнулось... Да так, что выпить захотелось. Полезное было когда-то заведение. Очень способствовало развитию правосознания в некоторых неокрепших умах, надо признать...

Попал я туда лет в 16, впервые набубенившись «до положения риз» Тогда же я впервые узнал об «автопилоте», что включался после полутора литров. То есть, тело бродит, говорит, на что-то реагирует, но разум о том не ведает. И наутро ничего о себе не помнит.

Короче, очнулся я в камере.

Ой.

— Что же я натворил? — вертелось в башке. Да такого, что обезьянника для меня мало показалось — в крытую затрюмили? Это ж отличиться надо было.

— А тебе не всё равно? — злорадствовало сознание. — Всё, мальчик, приплыли тапочки к обрыву. Допрыгался! А мы тебя предупреждали? Предупреждали! А ты нас слушал? Нет, не слушал! Вот и осваивай новую стезю.

Теперь «турма-твой дом родной» Ничего, привыкнешь. Лет через 20 будешь скалиться железными зубами сиплым подругам и напрочь забудешь происхождение.

М-дя.

Пульс стучал в такт каким-то к месту припомнившихся блатным куплетам:

«И сердце бьётся раненою птицей,

Когда начну свою статью читать.

И кровь в висках так ломится, стучится,

Как мусора, когда приходят брать.»

В голове забрезжили какие-то смутные опасения: «Я ж новичок тут. «Первоход», по-ихнему. То есть, по-нашему уже. Мне ж «прописка» светит, — я с опаской оглянулся на храпящих сокамерников. — Бррр, ну и рожи. Надо это, как его, ну «поставить» себя правильно сразу»

Ну, ничего, суки, я вам сейчас покажу как маленького пугливого русского пацана притеснять! Особенно если он большой и даже на Машмете имеет репутацию конченного отморозка.

Сосед слетел с койки с первого могучего пинка. Отлично. Лёд в отношениях сломлен.

— А? Э? — пучил он на меня испуганные зенки.

— С добрым утром, дядя! — радостно поприветствовал я сокамерника. — Кто в хате старший?

— А? — свет разума пока не зажёгся в очах собеседника. Остальные тоже проснулись и ошеломлённо таращились на нас со своих нар.

— Хуй на! Кто смотрящий, интересуюсь?

— Ккуда?

— Что «куда»?

— Куда смотрящий?

Издевается — дошло до меня. Пришлось вломить ладошками по ушам.

— ВСТААААТЬ!!! — от моего рёва задребезжали стёкла.

— КТО СТАРШИЙ, ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ИНТЕРЕСУЮСЬ?

— Ннне знаю...

— Тааак. Махновцы, стало быть? — Я бешеным взором обвёл камеру. Многие попрятались под одеяла.

— А почему в хате не прибрано? — опять вклещился я в собеседника. — А?

— Ээээ...

— Так. Встал полы мыть.

— Аааа почему я?

— Мне что ли ты предлагаешь? А?

— Ннннет...

— Ну и, вперёд!

— А чем?

— Майку свою сними и давай!

— Нннне буду.

— Ах так! Нннна!

Истязаемый бросился к двери и отчаянно замолотил в железо кулаками.

— Откройте!...

Дверь приоткрылась. Там стоял заспанный вертухай.

— Чего блажишь?

— Тут этот урка, — стукач ткнул в меня пальцем, — нас щемит. Полы мыть заставляет!

— Ну, и помой! Дело-то хорошее, одобрил моё начинание мент, и захлопнул тормоза.

— А ты, выходит, барабан, братец? — змеино зашипел я на ябеду... — Ну, суччара!

— Ай! Хорошо! Я буду, буду мыть!

Через полчаса хата блестела. Я восседал на койке, сохраняя начальственный вид.

«Странно тут всё, — вертелось в башке. — Какие-то они не такие... Зашуганные больно. Уж не в петушатник ли меня мусора затрюмили? И почему от всех так перегаром прёт?»

Дверь распахнулась.

— Кто тут Беляев?

— Я.

— На выход.

— На допрос, начальник?

— На расстрел. Варежку захлопни!

Я по блатному сложил руки за спиной и вразвалочку последовал за вертухаем.

Хм.

Странная тюряга. Кафель везде. За стеной кто-то мучительно рыгал. Жутко воняло «Солцедаром» Ну, у них тут и порядочки!

Вдруг из соседней комнаты раздался страшный вой.

— Ммммусора позорныииии! — заходился кто-то в блатной истерике, — не подходи! Загрызу, суки!

— Постой тут, — мент оставил меня в коридоре и бросился на подмогу.

Я заглянул в помещение. Там трое милиционеров безуспешно пытались сорвать трусы с какого-то синюшного уркагана. Тот бился как лев. Рядом на эту битву титанов взирала безучастная стайка нудистов.

— Вась, да брось ты его на хуй, — мент замотал прокушенной рукой. Охота ему в труселях мыться — его дело!

В углу приседал благообразный дедушка. Стоящий рядом санитар руководил процессом.

— Давай деда, присядь!

Хитрый дед едва согнул коленки и тут же выпрямился.

— Видишь, сынок, нормальный я!

— Деда, попу ниже.

— Деда, не надо попу ниже! — вмешался в беседу победитель. Татуировки покрывали его с головы до пят. Трусы из рук он так и не выпустил.

— Деда, попу ниже, кому говорю!

— Деда, не надо попу ниже!

Дед обречённо присел на корточки, покачался и брыкнулся на бок. Готов.

— Понятно! — откликнулся санитар. Наш человек. В 6-ю тащите его.

— Эх, деда! Я ж тебе говорил: не надо попу ниже! — горько посочувствовал урка.

Меня скосило. «Нет, всё же какая то странная тюряга», — пробивались мысли сквозь хохот...

Наконец, меня привели к следаку.

— Вещи твои?

— Мои.

— Где учишься, работаешь?

— В школе-интернате. 10 класс.

— Хм. Такой лось? Мы думали тебе лет 20... Рано начал.

— Раньше сядешь — раньше выйдешь!

— Умный, значит. Допрыгался! Теперь на учёт в детской комнате милиции встанешь!

— Я и так давно на учёте!

— Рецидивист?

— Жертва произвола!

— Понятно. Пшёл вон отсюда!

— Ккккуда?

— Кошке под муда! Домой вали, узник совести!

— Эээээ... . До свидания!

— До скорой встречи, мудила!

В полной прострации я вышел на волю. Обернулся. На стене красовалась надпись:

«ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ».

БИОМАССА

Сидели компанией на даче, разговор зашёл о смертной казни. Мнения разделились, но я, как всегда, был против... Спорили до глубокой ночи. Слово взял Денис — мой самый лучший друг детства.

МАНОК

Как-то вечером, после службы, я заглянул в свой любимый магазин «Охота», что в Воронеже на Платонова, 12, посмотреть, нет ли в продаже чего-нибудь новенького.
Продавец тётя Вера знала меня ещё любопытным мальчишкой-шестиклассником, который бегал сюда через день посмотреть на настоящих охотников и послушать их рассказы. Повезло: она обрадовано позвала меня к своему прилавку и сказала, что, когда разойдутся покупатели, она мне что-то покажет.

БОЕВОЙ ДЕД

Осенью 1942 командовал мой дед канонерской лодкой на Балтике, честно командовал, матросов не обижал, за спины не прятался, бил фашистов, как страна приказывала.

СОБАЧКА ЛИЗА

8 января. Вечер. Стою на первом этаже, жду лифт. В подъезд заходит мама с маленькой дочкой, которая, по непонятной мне причине, заливается звонким собачьим лаем. Женщина, по всей вероятности, её мама пытается успокоить ребенка:
— Лизочка, солнышко, хватит весь подъезд на уши ставить.
Но Лизочка, неугомонная, остервенело носится вокруг мамы и гавкать не прекращает. А я с похмелья, голова гудит, настроение ни к чёрту. Ну, и как гаркну:
— Лиза, молчать! Место!
Малая тут же замолчала и встала на месте.
— Хорошая Лиза, молодец. Рядом! — девочка послушно заходит в спустившуюся кабину лифта. Почти доезжаем до моего этажа. Мамаша улыбается:
— Спасибо вам большое! А то я её битых полчаса не могла успокоить.
А мне что-то так весело стало, я возьми и крикни в закрывающуюся за мной дверь:
— Лиза, голос! И счастливое гавканье поехало вверх...

ВЕДЬМА

«Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы…»

© Н. В. Гоголь «Вий»

Конец декабря 2014 года. Канун Новогодних каникул. Друг мой и сослуживец, Гена Воробьёв, ехал с женой Мариной в деревню к старикам, встречать Новый Год. Не были там уже месяца три, а за это время открылась, наконец, долгожданная эстакада.

ДОТОШНАЯ СТАРУШКА

Захожу как-то в аптеку. Стоит скромная пожилая женщина. Одета она была не богато, но и на бомжа не похожа, в платочке, с тряпичной сумочкой. Я зашёл в тот момент, когда она только начинала разговаривать с фармацевтом и встал за ней в очередь. Я названий лекарств не помню, да и не важно это в этой истории.

— Здравствуйте, у Вас вот такое лекарство есть? Покажите. — аптекарша посмотрела по компьютеру и пошла искать на полках. Через некоторое время нашла, принесла показывать.

— Ага, хорошо, а вот такая мазь есть?

— Первое лекарство брать будете или унести?

— Пока не буду, мазь-то есть или нет?

Аптекарь произвела процедуру с компьютером и полками, принесла показывает.

— Ага, отлично. Нужны ещё вот такие капли.

— Так мазь то брать будете?

— Нет, пока.

Аптекарь ещё раз провела процедуру компьютер-полки. — Вот капли, брать будете?

— Вы знаете, вот тут у меня список из 10 пунктов, что я вам по одному перечисляю, соберите все и я заберу.

Аптекарь ушла в цикл компьютер-полки минут на 7-8 наверно, я всё стою... Наконец, весь набор собрали.

— 10 наименований?

— 10.

— Давайте пересчитаем.— громко вдвоём считают до десяти.

— Хорошо, теперь по цене, сколько первое стоит?

— 122-50

— Почему, так дешево?

— Ну, даже не знаю, что Вам ответить, наверно потому что Российский аналог того, что у Вас было в списке.

— Ну, допустим, второе из списка сколько стоит?

— 94-20

— А почему так дорого?...

И так они прошлись по всему списку, когда подходили к концу списка, образовавшаяся изрядная очередь, начала облегченно вздыхать и ахать, но не тут то было.

— Со списком разобрались, теперь отдельные вещи. Нужна мазь вот такая, капли вот такие и ещё таблетки.

Аптекарь всё собрала, долго выясняли дозировку, долго выясняли цену, бабка пыталась поторговаться, но потом согласилась с ценой. Выбили чек, но тут оказалось, что есть ещё скидочная карта. Всё вернули назад, пробили ещё раз. Но оказалось, что на товары из списка и лекарства нужны разные чеки, ещё раз всё вернули назад.

Как вы понимаете, я тут немного сокращаю, потому что ещё был разговор с администратором, о недостаточной скидке по карте, попытки найти сочувствующих в очереди «безудержному росту цен на самое необходимое», попытки позвонить и выяснить не окажется ли в соседней аптеке дешевле. Очередь, судя по нервным выдохам, уже готова была устроить самосуд, останавливало лишь только, что пожилой человек — мало ли какие финансовые условия жизни у него...

В конце концов, старушенция, повернувшись к очереди, с гордостью достала из сумки пластиковую карту и сказала, что будет расплачиваться только по ней. К всеобщей радости, аптекарь ответила, «Да, никаких проблем...» Наконец, собрав все покупки, она удалилась, дальше всё пошло быстро, я купил всё, что мне было нужно вышел на улицу.

Прямо поперек тротуара стоял большой, блестящий внедорожник Инфинити, в который залезала уже знакомая бабка. И садилась она не на пассажирское сиденье, а за руль.

Хорошо очередь не видела...

20 МЕТРОВ

Вначале я увидел палку над крышами машин, а потом уж и его разглядел: щёки красные, глазёнки испуганные, в одной руке клюшка, в другой огромная чёрная сумка на колесиках. Самому хоккеисту лет семь – восемь. 

Машины на его пути стояли так плотно, что неподъёмная сумка между ними не пролезала, хоть плачь. Я вылез из-за руля, протиснулся к пацану и строго сказал:

— Ты прочему тут переходишь дорогу? Видишь, сколько машин? Ещё не каждый тебя заметит, задавить же могут. Всего двадцать метров до пешеходного перехода. Неужели трудно пройти? Зачем так рисковать? 

Краснощёкий испугался и растерянно ответил: 

— Меня всегда мама на хоккей водит, а сегодня не смогла, у неё на работе комиссия. «Комиссия» меня повеселила, я взял огромную чёрную сумку, поднял её над головой и, пачкая штаны о бампера машин, повёл хоккеиста на другую сторону. 

— Смотри больше так не делай. Нужно перейти дорогу? Прошёл вперёд двадцать метров до «зебры» и всё, переходи себе спокойно. 

— Спасибо, я больше так не буду. Сегодня спешу просто, у нас игра. 

— Вот и молодец. А тебя как зовут? 

— Тимофей. 

— Ну, давай, беги, Тимоха, удачи в игре… …

Прошло четыре часа. Стемнело. Мороз спал, пошёл приятный снежок. Я как раз разговаривал с радиоприёмником, когда перед моим капотом что-то мелькнуло. Это была клюшка того самого... Тимохи. На этот раз, как и обещал, он переходил дорогу по «зебре», по всем правилам. Не удержался я, высунулся в окно, кричу: 

— Привет, Тимоха! Как игра?! 

Парень удивился, заулыбался и радостно ответил: 

— Мы выиграли «3-1»! Я гол забил! А вы что тут делаете? Домой едете? 

И тут самообладание покинуло меня, я махнул рукой Тимофею вслед, закрыл окно и громко, с выражением повторил все матерные слова, которые когда-либо слышал. По-моему ничего не забыл. 

Человек за четыре часа жизни: друзей повидал, зашнуровал километр шнурков, в хоккей выиграл, даже вот гол забил, а я за это время в своей поганой пробке, проехал от полумёртвого деревца, политого сотней водителей и аж до пешеходного перехода. Целых 20 метров.

АПЛОДИСМЕНТЫ ГАИШНИКА

Еду на машине по Московскому проспекту родного Воронежа. Впереди «Мерседес». Приближаемся к переходу, по которому уже начал переходить мужичок… «Мерин» тормозит, поскольку в 100 метрах впереди отлично просматривается ГАИшник!
Я, естественно, останавливаюсь рядом справа от него. Мужик, переходящий дорогу, останавливается посередине дороги и (!) показывает водителю, мол, проезжай.
«Ага! Впереди «суперконтроль», как же…Щаз-з-з!» – Водила, само собой, машет головой и показывает рукой, – «проходи, мол, мил человек!»
Мужик не трогается с места, опять призывно показывая: сначала ты, потом я! Водитель на «Мерсе» уже раздражаясь, бешено машет руками, сигналит, всем своим поведением показывая, что он джентльмен даже в большом поколении, чем глубокоуважаемый пешеход, и поэтому, ну, никак его воспитание не позволит ему проехать первому! Пешеход в последний раз приводит какие-то аргументы и опять показывает: я лучше вернусь назад, но вперёд вас никак.
И тут водила выходит из машины, ласково берёт пешехода за плечи поворачивает его к себе спиной и отвешивает ему такого смачного пинка под ... гм. . область пониже спины, что тот, буквально, не касаясь земли, за мгновение оказывается на другой стороне улицы!
Герой садится в машину, и все мы трогаемся.
Вы видели когда-нибудь, чтобы ГАИшник аплодировал водителю? А я вот сегодня видел…

ИЗ ЖИЗНИ ВРАЧЕЙ

Общаясь в жизни и в социальных сетях я нередко спрашивал своих гражданских коллег — врачей, фельдшеров и медсестёр о том, как они выдерживают такие неимоверные нагрузки, обрушившиеся на них с началом оттока врачебных кадров. Некоторые из них, тяжко вздыхая, махали рукой, а кое кто выдавал и самые настоящие перлы, с коими я решил поделиться сегодня с вами, дорогие мои читатели.

«ВУНДЕРКИНД»

Как–то недавно подвёз молодую пару. 

Едем. За бортом сырая осенняя погода, на спидометре — максимум километров 50. Из опыта работы фельдшером «Скорой» не понаслышке я помню: к чему обычно приводит скорость, особенно в условия осенних мокрых городских дорог, а потому предпочитаю в это время, по крайней мере, в городских условиях ездить не спеша...

Через какое-то время пацан (мне ровесник, а может и немного моложе) говорит: 

— А ты давно за рулём? 

— В общем, да, — к слову говоря, я уже порядка трёх лет как получил права. Хотя впервые сел за руль ещё будучи подростком лет 13-14.

— Я только полтора года как права получил, но езжу лучше, — констатировал он.

— А как ты определил, что лучше? 

— Ну, быстрее... 

— Ты считаешь, что быстрее — это значит лучше? 

— Конечно! 

— А почему тогда в русском языке слова «быстрее» и «лучше» — не являются синонимами? 

— ???

Тут я по виду парня понимаю, что перегнул палку. Слово «синоним» он не знает. Максимум, по-моему, он счёл бы синонимами «консенсус» и «коитус», но и с теми знаком только на ощупь... 

— Не одно и то же «быстро» и «хорошо», — подмахнул я его, и исходя из своего личного опыта общения с девушками добавил: — Вон у девушки своей спроси... 

— А она-то причём?..